Во время кризисов напряженность в личных и профессиональных отношениях растет. В такие периоды рушатся внешние опоры в лице людей, которые казались надежными. Посмотрев на них другими глазами, мы видим, что они действуют иначе, чем ожидалось. О разрушении социальных связей во время кризисов через оптику антропологии рассказала Дарья Васильева, член Высшего экспертного совета кафедры «Корпоративная культура и антропология».

Какой оптикой пользуются антропологи

Антропология зародилась как наука о других неевропейских обществах, а современная социальная антропология занимается проблемами, связанными с организацией культурных опыта и разнообразия в мире, рассматривает, как протекают на локальном уровне социальные и культурные процессы. Моя коллега – профессор, классик социальной антропологии говорила, что антропология – наука о том, как люди дружат, а британский антрополог Бронислав Малиновский отмечал, что это наука о том, как мужчина обнимает женщину. Эти метафоры иллюстрируют то, что эта область науки занимается изучением глубинных социальных процессов и того, что лежит в основе взаимопонимания и взаимоотношений.

Сегодня много говорят об эмоциональном интеллекте, но хочется подчеркнуть, что наравне с ним должен развиваться и социальный интеллект:

• Чувствительность.
• Умение видеть ситуации, на которые мы не привыкли обращать внимания.

Мы не часто рефлексируем по поводу базовых вещей, касающихся взаимопонимания, установления контакта, взаимодействия с другими на работе и дома. Дело в том, что понимать эти закономерности можно только имея специфическое образование, освоив соответствующие язык и методы. Как говорится, рыба не видит воды, в которой плавает. А люди те еще рыбы! Некоторым, конечно, удается выпрыгнуть из воды – культурной среды – и увидеть, в чем они варятся и где плавают, но это случается крайне редко.

Князь Петр Алексеевич Кропоткин, русский теоретик анархизма, географ, историк, литератор однажды посоветовал отцу-основателю классической социальной антропологии британцу Альфреду Радклифф-Брауну, желавшему в самом начале карьеры изменить викторианское общество, заняться изучением племен. Только выстроив эту дистанцию и потом вернувшись в Англию, посчитал Кропоткин, Браун мог бы увидеть, что требует изменений. Он порекомендовал не пытаться найти общие закономерности, а зреть в корень. Законы, организующие племена, действительны и для современного общества, помогают по-другому посмотреть на окружающую действительность.

Опора на социальную сеть, а не структуру

Изучая интенсивно меняющееся общество, например, Африку и Америку в процессе урбанизации, антропологи наблюдали конфликты, которые происходили между традиционными нормами и правилами новой среды. В частности, установками, в которых человек социализировался, связями, которые считал для себя базовыми, а также требованиями и реалиями, в которые он попадал в новой стране и новой профессии, расширенной социальности и так далее. В этот момент появился антропологический сетевой анализ (АСА), которым мы пользуемся уже 70 лет. Ситуация, с которой мы сталкиваемся сегодня, также выбивает из стабильности. Кризисы делают структурированные отношения неэффективными. В этот момент регуляция осуществляется не только устоявшимися институтами разных уровней, а разными видами социальных связей. Из-за того, что люди чувствуют себя выбитыми из колеи, испытывают напряжение из-за рисков, быстро меняющихся условий, перестают ориентироваться на ту структуру, которая регулировала отношения.  Вместо этого актуализируется социальное поле или сеть, состоящая из людей, которые исповедуют одинаковые ценности и преследуют одинаковые цели. Вы можете с этими людьми не настолько интенсивно поддерживать связь, как с друзьями, коллегами, домашними, но тем не менее чувствуете схожесть. Поддерживайте эту социальную активность. Это могут быть и слабые связи: знакомые знакомых, люди, с которыми шапочно установили или поддерживаете опосредованный контакт.

Слабые социальные связи обретают силу

Слабые связи приобретают силу в нестандартных ситуациях, в периоды изменений. Исследователи описывают, что сила слабых связей активизируется при поиске работы, изменении местожительства, когда требуются новые внешние точки опоры.  В момент, когда институты, традиционные каналы и отлаженные схемы не работают, человек пытается удержать «корабль на плаву» через актуализацию профессиональных и даже личных сетей. Добавлю, что качество связи в сети меняется благодаря событиям, в рамках которых эта сеть актуализируется. Поэтому требуются новые события, например, чтобы снова почувствовать причастность друг к другу. Подумайте, какие события и какое их качество помогает преодолеть отчужденность. Например, личные связи, поддержка и обмен вниманием.

События, которые помогут обрести чувство причастности возможно инициировать и самостоятельно: 

• Запись на курсы, семинары, вебинары помогают преодолеть изолированность, пересобрать себя в другом качестве.
• Актуализируйте связи, например, с людьми, с которым вы работали раннее или даже прорабатывали сотрудничество – часто это дает неожиданные плоды. Возможно, эти проекты начнутся на другом уровне.
• Просто говорите с друг другом!

Ценность обмена

В 1923 году, когда связи между людьми, институтами, государствами разрушила Первая мировая война, вышла книга французского антрополога и этнолога Марселя Мосса «Очерк о даре», написанная по материалам о народах Океании. В труде представлены размышления о вещах далеких от того, что будоражило тогда общество, но, несмотря на это интеллектуальный бомонд воспринял книгу как аллегорию тому, что происходило с обществом. Мосс писал о формах и причинах обмена в традиционных или примитивных обществах, о том, что формирование многих институтов и алгоритмов отношений завязано на обмене дарами, вниманием, услугами и так далее. Человек, рождаясь и попадая в общество, наследует от  родителей и сообщества обязательства по поводу того, кому и какое внимание надлежит оказывать. Также Мосс описал интереснейшее явление – потеря лица – в случае, когда нет ресурсов поддерживать отношения, которые сформировали предки. Не пригласил троюродного брата на крестины ребенка, не оказал внимание или услугу, не принял подарок – это тут же разрушило важную для функционирования группы социальную связь. Собственно, описанное и происходило в Европе начала 20-х годов. Люди лишились возможности поддерживать экономические, культурные, символические обмены, в которые раннее были вовлечены. Если нет событий для обмена вниманием, культурными ценностями, демонстрации достижений, социальные связи не воспроизводятся, а привычные точки опоры и социальные структуры перестают существовать. «Очерк о даре» показывает, как система обменов пронизывает наше общество. Собственно, это еще одно разрушение, которое принес сегодняшний кризис.

Обретая братство

Прочные социальные связи образуются в ситуациях, когда мир рушится. И даже во времена стабильности люди иногда стимулируют такие ситуации, занимаясь экстремальными видами спорта, походами, яхтингом и так далее. Это образует родство, но не основанное на кровном братстве и совместном взрослении, а социальное квазиродство, когда люди берут на себя и несут через жизнь братские, сестринские обязательства. Советский партийный деятель и дипломат, участник революционного и профсоюзного движения в России и Франции, публицист Соломон Абрамович Лозовский (прим. урожденная фамилия Дридзо) в работе «Братство по кораблю» описал явление, которое возникло при перевозке рабов из Африки и Индии в Америку, Центральную Америку, в Карибский бассейн. Представьте себе, нечеловеческие условия, в темном помещении корабля много людей, связанных в одну кучу. Десятки погибают, а рождающихся младенцев выкидывают в море. Жизнь и мир после попадания на корабль разрушаются. У переживших это, а самая длительная перевозка длилась около пяти месяцев, возникали братские отношения и обязательства. Вплоть до запрета на заключение браков – как между братьями и сестрами. Такое же квазиродство было и на кораблях, вывозивших рабов из Индии, но тогда исследователи зафиксировали более любопытный феномен. У индусов жизнь подчинена кастовой логике, а это путешествие уничтожало кастовость. По сути, происходила социальная смерть предыдущего статуса, а вышедшие с корабля обретали новое рождение в качестве другого человека. Несмотря на номинальную разницу в кастах, они становились братьями, отношения с которыми поддерживались до конца жизни. Когда человек исключается из привычной социальной логики, длительный промежуточный период, влияет на то, кем он в итоге станет. Это и испытание для идентичности в новом мире, и мощный ресурс. Те, с кем вы проходите испытания, являющиеся инициацией, оказываются сильной внешней опорой. С ними формируются социальные связи, которые потом станут ресурсными.

Да, мир не будет прежним, рушатся основы и жизненные стратегии, прекращают существование проекты. Пугает то, что прошлого уже нет, а увидеть и пощупать будущее невозможно. Но в такой ситуации рождаются прочные, базовые и ресурсные социальные связи, некое квазибратство. И, конечно, такие ситуации позволяют восстановить и пересобрать разрушенное в новом качестве, переосмыслить прошлый опыт, найти и актуализировать его ресурс.