Введение

События 2020 г. - пандемия COVID-19, введенный во всем мире режим самоизоляции, последовавшие за этим экономический и политический кризисы стали яркой иллюстрацией концепции VUCA-мира. VUCA - это акроним английских слов volatility (нестабильность), uncertainty (неопределенность), complexity (сложность) и ambiguity (неоднозначность). VUCA-мир - это мир, главной константой которого является нестабильность, порождающая три главных вызова - дефицит смысла (как страх потери смысла жизни), дефицит понимания, дефицит доверия. Ситуация пандемии COVID-19 разрушила привычный мир (высокая мобильность, разделение на рабочее и домашнее пространство), привела к ускоренной цифровизации всех областей жизни и стала чрезвычайной ситуацией небывалого масштаба.

Чрезвычайная ситуация (ЧС) - это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которое может повлечь за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей («Закон о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ (СЗРФ 94-35) (с изменениями на 23 июня 2016 г.)»).

Территория, на которую воздействуют поражающие факторы чрезвычайной ситуации, называется очагом ЧС и включает в себя проживающее на ней население, здания, специальные сооружения, инженерные сети и коммуникации. Очаги ЧС могут отличаться размерами, формой, характером в зависимости от его масштабов и природы. Уникальность пандемии COVID-19 в том, что впервые очагом ЧС стала вся планета, так как не было ни одного места на земле, где вирус гарантированно отсутствовал.

В современных классификациях чрезвычайных ситуаций и катастроф не нашлось понятия, соответствующего грандиозности события.

По тяжести последствий Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендует разделять чрезвычайные ситуации на 5 групп: без поражения людей; с 1-2 пораженными; с 3-10 пораженными (малые); с 11­ 49 пораженными (средние); с 50 и более пораженными (крупные). Как видно из приведенных классификаций, пандемия COVID-19, ставшая причиной смерти сотен тысяч людей, - это беспрецедентное событие.

Российская классификация ЧС тоже оказалась недостаточно масштабной. Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 21 мая 2007 г. № 304, выделяют ЧС:  

• локального характера - зона чрезвычайной ситуации (территория, на которой сложилась чрезвычайная ситуация и нарушены условия жизнедеятельности людей) не выходит за пределы территории объекта, при этом количество пострадавших (людей, погибших или получивших ущерб здоровью) не более 10 человек, либо размер материального ущерба (размер ущерба окружающей природной среде и материальных потерь) составляет не более 100 000 рублей;
• муниципального характера - зона чрезвычайной ситуации не выходит за пределы территории одного поселения или внутригородской территории города федерального значения, при этом количество пострадавших составляет не более 50 человек либо размер материального ущерба составляет не более 5 млн рублей, и чрезвычайная ситуация не может быть отнесена к чрезвычайной ситуации локального характера;
• межмуниципального характера - зона чрезвычайной ситуации затрагивает территорию двух и более поселений, внутригородских территорий города федерального значения или межселенную территорию, при этом количество пострадавших составляет не более 50 человек либо размер материального ущерба составляет не более 5 млн рублей;
• регионального характера - зона чрезвычайной ситуации не выходит за пределы территории одного субъекта Российской Федерации, при этом количество пострадавших свыше 50 человек, но не более 500 человек, либо размер материального ущерба составляет свыше 5 млн рублей, но не более 500 млн рублей;
• межрегионального характера - зона чрезвычайной ситуации затрагивает территорию двух и более субъектов Российской Федерации, при этом количество пострадавших свыше 50 человек, но не более 500 человек, либо размер материального ущерба составляет свыше 5 млн рублей, но не более 500 млн рублей;
• федерального характера - количество пострадавших свыше 500 человек либо размер материального ущерба составляет свыше 500 млн рублей.

В определенном смысле можно утверждать, что последний раз столь масштабную катастрофу мир переживал только во время Второй мировой войны. Показательно, что отечественные психологи уже в июне 1941 г. провели научную конференцию, обобщающую первый полученный опыт. Поэтому не случайно, что, столкнувшись с вызовами пандемии COVID-19, сотрудники Петербургской школы психотерапии и психологии отношений сразу же приступили к активной научной работе, способствующей осмыслению происходящего и поиску путей решения проблемы. Данный подход позволил начать оказание психологической помощи населению на основе метода позитивной динамической психотерапии уже в марте 2020 г.

Наш более чем 25-летний опыт психотерапии пострадавших от катастроф различного генеза позволяет утверждать, что травмирующие факторы, описанные в научной литературе ранее, никогда еще не проявлялись так масштабно и в таком сочетании, как при пандемии COVID-19.

А.Ф. Лазурский в монографии «Очерк науки о характерах» напоминает: уже Кант в своей «Антропологии» (1994) предложил, что в качестве основных критериев при описании характера должны выступать: во[1]первых, преобладание чувства или деятельности, во-вторых, подъем или ослабление жизненной энергии. На современном этапе эти представления получили развитие в концепциях этноландшафтной синтонности и этноландшафтного диссонанса. В первом случае речь идет о гармоничности автохтонного населения с ландшафтными особенностями зоны проживания, во втором - о развитии по механизму дезадаптации целого ряда психических расстройств у мигрантов (Слабинский, 2020, с. 262).

Так, А.В. Сухарев показал, что в норме когнитивная, эмоциональная и моторно-поведенческая стороны психической адаптации недизъюнктивны, то есть «неразрывны» между собой (Сухарев, 2008). В то время как «разрывность» (дизъюнктивность) процесса является показателем психической дезадаптации человека к его внешней и внутренней среде или нарушением системы отношений личности, по В.Н. Мясищеву.

Еще в конце 1930-х гг. XX века основатель психологии среды Willy Hellpach (1877-1955) исследовал характерные городские феномены и выделил в окружающей среде три круга: 1) естественную среду, или среду «геопсихологических факторов»; 2) социальную группу, или среду «психосоциальных факторов»; 3) мир зданий и сооружений, или технопсихологическую среду. Каждый из этих трех видов факторов воздействует на личность двумя способами: через рефлексию человеком смыслового содержания получаемых впечатлений и посредством психологических изменений, связанных с физиологией (Слабинский, 2020, с. 263).

В привычных условиях соблюдение дистанции позволяет регулировать силу натяжения межличностного конфликта. В условиях самоизоляции из-за пандемии COVID-19 у людей, замкнутых в одном пространстве, резко снизилась возможность регулировать физическую и эмоциональную дистанцию со своими близкими. То есть увеличилась доля отрицательных эмоций (от того, что нужно принимать в других людях стороны, которые не нравятся) и увеличилась доля рутинных (скучных) дел, что ведет к ощутимому дефициту адаптационной энергии по Селье.

Можно утверждать, что режим самоизоляции в период пандемии COVID-19 существенно изменил естественную среду жизни человека. Ограничения возможности перемещения привели к усилению воздействия факторов искусственной, технопсихологической среды и резкому изменению способов коммуникации в социальных группах. Все названное стало причиной этноладшафтного диссонанса, снижения стресс-резистентности и развития экзистенциального кризиса.

Несомненную значимость имеют и проведенные ранее исследования особенностей переживания самоизоляции, описанные в работах Владимира Фёдоровича Чижа, Стефана Данаджиева, Леона Абгаровича Орбели, Ильи Геннадьевича Ульянова, Илии Пеева и др. Однако во всех проведенных ранее исследованиях изучались отдельные индивиды и небольшие группы, состоящие из подготовленных профессионалов (моряков, космонавтов, военных). А с травмирующими факторами самоизоляции при пандемии COVID-19 столкнулось все человечество, что актуализировало необходимость новых исследований с целью разработки научно[1]обоснованных программ психотерапии населения, пострадавшего от травмирующих факторов пандемии COVID-19 (Slabinsky, 2020, с. 16-17).

Психологические последствия самоизоляции в период пандемии COVID-19

Сотрудниками «Петербургской школы психотерапии и психологии отношений» под руководством В.Ю. Слабинского, Н.М. Воищевой в апреле[1]мае 2020 г. были проведено 3-компонентное исследование (Slabinsky, 2020) по темам:

1. «Семейные отношения в период пандемии COVID-19» (и = 230), ответственное лицо И.Г. Шмакова.
2. «Особенности переживания стресса в ситуации пандемии COVID[1]19» (и = 131), ответственные лица В.Ю. Слабинский, Н.М. Воищева.
3. «Моя жизнь в условия самоизоляции во время пандемии COVID-19» (и = 100), ответственное лицо Н.Н. Полетаева.

По результатам исследования «Семейные отношения в период пандемии COVID-19» установлено, что 90,8 % респондентов отметили ограничение общения с близкими людьми, не проживающими на одной с респондентом территории (общаюсь с близкими только по телефону и с помощью Интернет - 53 %; частично ограничены контакты - 37,8 %); 15,7 % ответили, что ситуация их сплотила, отношения стали лучше; 9,6 % переживали ухудшение отношений, появление конфликтов.

Относительно общения с близкими, проживающими на одной территории, 45,8 % респондентов отметили наличие нерешенных конфликтов. 37,9 % респондентов основную причину видят в ситуации самоизоляции, из них 15,7 % - непосредственно в самоизоляции как вынужденном нахождении в замкнутом пространстве без возможности выхода на улицу, прогулок и т. д.; 11,3% - в переходе детей на дистанционное обучение; 10,9 % - в уменьшении дохода; 25,7 % респондентов отметили снижение либидо.

«Анализ особенностей переживания стресса» (и =131) позволил выделить 3 значимые переменные: «эмоциональное выгорание», «негативное прошлое», «телесность», влияющие на остроту переживания стресса.

Двухэтапный кластерный анализ на основе этих трех переменных показал хорошую силуэтную меру связности и разделения на 2 кластера.

Первый кластер (группа 1, п = 33) сформирован респондентами, у которых наблюдались высокие показатели по шкалам «эмоциональное выгорание», «негативное прошлое», «телесность» и второй кластер (группа 2, п = 94) - с низкими показателями по данным трем шкалам.

Респонденты из группы 1 характеризуются следующими психологическими особенностями:

1. восприятие прошлого как негативного и низкий уровнень опоры на смыслообразующую межпоколенческую связь, что является предиктором низкой самооценки;
2. высокие показатели эмоционального выгорания и тенденция к развитию психосоматических заболеваний свидетельствуют о выраженной потребности в восполнении ресурсной системы человека;
3. агрессивное и асоциальное поведение являются следствием низкой самооценки и низкой ресурсообеспеченности людей, не владеющих развитыми навыками проактивного копинг-поведения и управления временем собственной жизни.

Респонденты из группы 1 хуже справлялись с последствиями режима самоизоляции в условиях пандемии COVID-19:

1. 40,7 % отмечали снижение заработной платы более чем на 30 % или потерю дохода целиком (для сравнения в группе 2-18,3 %);
2. 30,3 % отмечали ухудшение в условиях проживания (что в 3 раза выше, чем в группе 2 - 10,6 %).

В то же время исследование «Моя жизнь в условиях самоизоляции во время пандемии COVID-19» (и = 100) показало, что большая часть населения от 50 до 75 % выделяет не только отрицательные, но и положительные аспекты режима самоизоляции, такие как появление новых возможностей для профессионального роста, увеличение внимания к своему здоровью, возможность больше времени провести с близкими людьми и т. д.

Таким образом, можно утверждать, что порядка 25 % взрослого населения России не имели внутреннего ресурса, чтобы самостоятельно справиться с увеличившейся стрессовой нагрузкой в период самоизоляции, и нуждались в экстренной психологической помощи.

От депрессии к мотивации

В сложившихся условиях руководством Международной ассоциации «Позитивная динамическая психотерапия» (МА ПДП) было принято решение о проведении тренинга проактивного поведения для членов ассоциации, желавших вести активную работу с населением во время пандемии. Так как проведение тренинга в очном формате было невозможно, он был реализован онлайн на базе платформы ZOOM.

По нашему мнению, проактивность - это интегральное смыслоцентрированное свойство взрослой здоровой личности, основанное на этике альтруизма и мотивах долга, связанное с умением оперировать большими пластами времени, аккумулировать и экономно использовать любые виды ресурсов, необходимых для достижения отдаленных по времени 335 жизненных целей, и реализующееся на личностном и/или общечеловеческом уровнях (Слабинский В. Ю., ВоищеваН. М., 2015) (Слабинский, 2020, с. 414).

Важно отметить, что в настоящее время не существует единого понимания феномена проактивности (Starchenkova, 2020, с. 157) и, соответственно, различаются методологические подходы к построению тренинга проактивного поведения (Слабинский, 2019, с. 29; Ткаченко, 2018, с. 48; Starchenkova, 2020, с. 157).

В 2010 г. авторами был разработан тренинг проактивного поведения (Слабинский, 2020, с. 412-419), базирующийся на интегративной уровневой теории личности В.Ю. Слабинского, Н.М. Воищевой (см таблицу по ссылке в конце статьи).

Низший уровень функционирования личности - это уровень дезадаптации. Люди, которых можно отнести к данному уровню функционирования, в основном применяют копинг-стратегии, относящиеся к реактивному типу совладающего поведения (взаимосочетание просоциального и асоциального копинг-стилей на фоне выраженного избегающего поведения). Ведущий локус времени - это негативное прошлое, 336 влекущее за собой восприятие настоящего как фаталистического, т. е. независящего от действий самого субъекта и, как следствие, представление о будущем в негативных тонах. Фиксация на негативных аспектах накопленного в прошлом жизненного опыта ведет к формированию низкой самооценки и проявлению нелюбви к себе, к другим, к миру в целом. Согласно представлениям В.Ф. Чижа, на низшем уровне доминируют мотивы непосредственного удовольствия и избегания страдания. Преобладание данной группы мотивов в структуре личности ведет к зависимым (созависимым) отношениям. Основная психотерапевтическая мишень при работе с людьми из данной группы - проработка негативного прошлого и формирование непротиворечивого положительного отношения к самому себе.

Средний уровень функционирования личности - это уровень хорошей адаптации к меняющимся условиям внешней среды. Человек на данном уровне характеризуется высокой самооценкой, базирующейся на преобладании локуса позитивного прошлого над негативным, акцентирован на своих эгоистических потребностях, фиксируясь на гедонистическом настоящем, руководствуется мотивами «пользы утилитаристов» (выгода, прагматизм), старается быть максимально активным и независимым. В структуре совладающего поведения проявляется взаимосочетание проактивного и асоциального копинг-стилей, которые формируют активный тип совладающего поведения. Подобное утилитарное поведение приводит к конфликтам с окружающими людьми, основной психотерапевтической мишенью становится проработка «отношений к другому».

Высший уровень функционирования личности - это уровень гиперадаптации, уровень формирования реальности, уровень жизнетворчества. Г едонистическое настоящее здесь сменяется эвдемонистическим (то есть становится выраженной моралистическая компонента, основанная на этике альтруизма и мотивации долга). Будущее видится позитивным, потому что человек сам является активным творцом той реальности, в которой хотел бы жить. На первый план выходит «отношение к миру». Ведущим является проактивный тип совпадающего поведения (взаимосочетание проактивного и просоциального копинг-стилей).

Полное описание тренинга представлено в кандидатской диссертации Н.М. Воищевой и в учебнике «Психотерапия» В.Ю. Слабинского (Слабинский, 2020, 412-419).

Основной целью тренинга проактивного поведения является пробуждение тренда на повышение уровня жизненного функционирования личности за счет формирования альтруистической жизненной этики и мотивации долга и развития целого ряда проактивных копинг-стратегий. Следствием развития проактивности является снижение профессионального выгорания (Воищева, 2020; Starchenkova, 2020, с. 157).

Необходимо отметить, что все специалисты МА ПДП проходят полноформатный (двухдневный) терапевтический вариант тренинга 337 проактивного поведения во время трехлетней подготовки в методе позитивной динамической психотерапии. Данное обстоятельство позволило провести эксперимент по применению более короткой онлайн-версии тренинга.

28 апреля 2020 г. авторами был проведен шестичасовой тренинг «От депрессии к мотивации» - онлайн-вариант тренинга проактивного поведения. Тренинг был призван решить следующие задачи:

1.  снижение уровня тревоги у специалиста за счет эмоционального отреагирования последствий стрессовой ситуации в кругу коллег;
2. передача технологии проведения упражнений развития проактивности при работе через Интернет;
3. актуализация накопленных ранее знаний и умений относительно проактивного копинг-поведения;
4. поднятие морального духа участников тренинга и воодушевление на активную работу с нуждающимися в психологической помощи.

В тренинге приняли участие 12 ключевых специалистов МА ИДИ. Первая часть тренинга, в которой психологи и психотерапевты делились своими личными историями переживания режима самоизоляции, заняла около двух часов. В среднем 10 минут на человека - это достаточно высокий показатель, свидетельствующий о дефиците общения и эмоциональной поддержки у людей, находящихся в ситуации неопределенности из-за негативных событий в стране и мире в целом из-за эпидемии COVID-19.

Шестичасовой тренинг был выстроен по принципу интерактивной лекции с выполнением практических заданий. Проводилась скрининг диагностика тревожности и депрессивности с применением «Госпитальной шкалы тревожности и депрессивности» (HADS The hospital Anxiety and Depression Scale Zigmond A.S., Snaith R.P.). Скрининг диагностика показала, что большинство участников группы имеют показатели тревожности и депрессивности в пределах нормы. Хотя у отдельных участников наблюдались субклинические и клинически выраженные показатели.

Основные типы запросов участников на результаты работы на тренинге:

• повысить собственную стрессоустойчивость;
• сохранить гармонию в семье;
• получить инструменты для онлайн-работы с клиентами во время режима самоизоляции.

Помимо упражнений из стандартного тренинга проактивного поведения участником было предложено задание для гармонизации отношений с близкими «10 причин любить того, кто рядом». Задание: выписать 10 фраз, начинающихся со слов «Я люблю тебя за...» относительно близкого человека, с которым последнее время отношения являются сложными и малоресурсными.

Для переключения с мотивов избегания страдания и непосредственного удовольствия на мотивы более высокого порядка применялось упражнение 338 «Король лев» под девизом из одноименного мультфильма: «Иные цари ищут то, что могут взять, истинные цари ищут то, что могут отдать». Задание: рассказать о том, что вы могли бы сделать для других людей в сложившейся ситуации.

Для формирования перспективы будущего участники тренинга составляли 2 кризисных плана:

1. как жить, если дети пойдут в школу 1 сентября 2020 г.;
2. как жить, если 1 сентября 2020 г. дети в школу не пойдут и останутся на режиме самоизоляции.

Завершался тренинг авторской имагинативной методикой В.Ю. Слабинского «Три цвета».

По результатам тренинга 10 из 12 специалистов начали активную психологическую работу с населением. Например, Е.С. Фомина (Ульяновск) провела цикл бесплатных онлайн-мастер-классов по фольклорно[1]психологической арт-терапевтической методике В. Ю. Слабинского и Н.М. Воищевой «Позитивная куклотерапия». По методике В.Ю. Слабинского «Древо характера» работала с семьями по запросу Национального Фонда развития реабилитации «Мастерская добра» О.К. Волошко (Подмосковье). А.А. Преображенская (Москва) бесплатно работала с нуждающимися в психологической помощи людьми по методике Н.М. Воищевой «Анализ баланса Любви и Интереса». И. А. Егорова (Москва) стала работать волонтером в проекте «Мы вместе»; Н.Ю. Пивнева (Тверь) оказывала психологическую помощь семьям с родителями-алкоголиками по запросу благотворительного фонда «Константа» и т. д.

Кроме того, весной-осенью 2020 г. онлайн-тренинг «От депрессии к мотивации» был проведен для волонтеров проектов: «Волонтеры[1]психологи», «Волонтеры-медики» и для психологов Всероссийского проекта «Добрые перемены. Реабилитация детей сирот, находящихся в детском доме и переживших травму жестокого обращения в семье», Национального фонда защиты детей от жестокого обращения.

Отдельным важным опытом стало проведение методологического вебинара по проведению онлайн тренинга «От депрессии к мотивации» для психологов-волонтеров из разных стран - специалистов Общественного Движения «Волонтеры-медики», Future team Мексика, медицинского объединения «+Джиханди».

Заключение

Психологические последствия режима самоизоляции оказали огромное влияние не только на жизни отдельно взятых индивидов и их семей, но и на социально-экономическую ситуацию в России в целом. Сложившаяся ситуация стимулировала выработку новых подходов к оказанию психологической и психотерапевтической помощи населению.

Ответом на новые вызовы стало развитие волонтерского движения и появление новой психотерапии - социальной. Появление социальной психотерапии стало логичным результатом развития психотерапевтической практики, предсказанном выдающимся отечественным психологом Александром Федоровичем Лазурским. Согласно его представлениям, на низшем уровне жизненного функционирования внешняя среда подчиняет себе слабую, разрозненную психику. На среднем уровне находятся индивидуумы, которые обладают гораздо большей способностью приноровиться к окружающей среде, найти в ней свое место и использовать его в своих целях. Средний уровень по А.Ф. Лазурскому называется уровнем приспособляющихся индивидуумов. Только на высшем уровне - уровне жизнетворчества - его представители могут обладать миросозерцанием, которое позволяет создавать нечто оригинальное и новое в той или иной деятельности. Такие люди могут менять мир, совершенствуя его и приспосабливая так, как им хотелось его видеть и представлять. Если клиническая психотерапия предназначена для лечения болезней (терапия тела и психики), а психологическая психотерапия - для решения психологических проблем (коррекция и развитие личности), то целью социальной психотерапии является адаптация к VUCA-миру (изменение мировоззрения и гармонизация среды обитания).

Социальная психотерапия должна отвечать критериям Анти-VUCA.

Видение (Vision) вместо Нестабильности (Volatility). Акцент на работу с образом будущего. Во время перемен и нестабильности формирование видения будущего клиента важнее, чем в обычное время. Это помогает клиенту противостоять турбулентности, кризису или выдерживать конкуренцию. Клиенту важно развивать проактивность - иметь отдаленную жизненную цель, понимание как и, главное, зачем идти к этой цели.

Понимание (Understanding) вместо Неопределенности (Uncertainty). Чтобы выявить новые возможности клиента, психотерапевту нужно выйти за границы своих компетенций. Важно быть гибким, уметь общаться с людьми разного уровня. Важную роль играют не только soft skills, в частности коммуникативные навыки и эмпатия, но наличие у самого психотерапевта устойчивого и непротиворечивого мировоззрения - развитой когерентности по Антоновски.

Ясность (Clarity) вместо Сложности (Complexity). В среде VUCA хаос наступает быстро и жестко. Клиенту нужно оперативно определиться, на каких стратегических направлениях фокусироваться для скорейшего выхода из кризисной ситуации. Задача психотерапевта - развивать у клиента такие проактивные копинг-стратегии, как стратегическое планирование, умение получать инструментальную и эмоциональную поддержку.

Быстрота (Agility) вместо Неоднозначности (Ambiguity). Под быстротой подразумевается способность эффективно общаться, быстро принимать и исполнять решения. В концепции противодействия VUCA хаосу быстрота необходима для осуществления сценарного реагирования на кризис, что требует от клиента навыка масштабировать цель, экономно расходовать ресурсы, уметь попадать в поток по Чиксентмихайи.

Так как в поле воздействия травмирующих факторов эпидемиологической катастрофы, вызванной COVID-19, попали все люди, в том числе и специалисты помогающих профессий, то впервые столь явно была стерта граница между жертвами катастрофы и специалистами, оказывающими им помощь. Психологи и психотерапевты, призванные помогать населению справляться с психологическими последствиями пандемии, сами оказались в ситуации неопределенности, влияющей на их эмоциональное и физическое самочувствие. Возник риск существенного снижения качества оказываемых услуг, проявления разных аспектов профессиональной непригодности, быстрого развития профессионального выгорания (ПВ).

В современной психологии принято считать, что стресс-резистентность коррелирует с системой копингов (Водопьянова, 2015, с. 73). Ряд авторов предлагает использовать тренинг проактивного поведения для увеличения адаптационного потенциала и повышения эффективности личности (Слабинский, 2019, с. 34; Старченкова, 2016, с. 134; Ткаченко, 2018, с. 53; Bekhter, 2021, с. 103; Starchenkova, 2020, с. 180). Ранее нами была показана эффективность тренинга проактивного поведения при работе с ПВ и ПТСР (Слабинский, 2019, с. 33).

Важно подчеркнуть, что сам по себе феномен цифровизации имеет скорее позитивный характер и необходимо различать цифровизацию как таковую и последствия режима самоизоляции при пандемии COVID-19.

Одним из положительных последствий ускоренной цифровизации несомненно стало усиление международного общения и сотрудничества в области психологии и психотерапии. Так, в июне 2020 г. состоялся Преконгресс Девятого Всемирного конгресса по психотерапии «Психотерапия в помощи гражданам, семьям, коллективам, всему обществу во время пандемии, вызванной коронавирусом», на котором множество психотерапевтов из разных стран образовали некий аналог живой нейросети, многократно увеличив свои силы и возможности.

Другим положительным фактором стало появление практике[1]ориентированных социальных проектов, в которых интегрируются достижения разных областей психологической науки (клинической психологии, психологии труда, психологии здоровья и др.) с медициной, менеджментом, социологией и т. д. Поэтому неслучайно участники Международной конференции «12-е чтения, посвященные памяти А.Ф. Лазурского» выступили с ходатайством учредить в Болгарии Президентскую премию имени Николы Вапцарова «Море и машины» к Десятилетию ООН, посвященному науке об океане в интересах устойчивого развития (2021-2030 гг.). В обращении подчеркивается, что для психотерапевтов и психологов очень важно, что прижизненную книгу Николы Вапцарова «Песни мотора» открывает стихотворение «Вера», которое многие критики считают программным. Это стихотворение посвящено вере в духовную силу, которая меняет и мир, и человека. Только такая вера может придать смысл существованию. Она открывает новые горизонты перед человечеством и позволяет преодолеть актуальные мировые проблемы. В такой вере человек преодолевает зависимость от природного и социального, возвышается до абсолютной свободы духа творить себя и свой мир. В таком мире завод из производства вещей превращается в «завод жизни» - школу человека. Союз человека и машины порождает новую романтику, где труд приносит радость, а человек воскрешается, как высшая ценность.

Авторы считают, что интересной темой для будущего исследования станет изучение транскультурального потенциала онлайн-тренинга «От депрессии к мотивации».

Кроме того, в дальнейшем исследовании следует более тщательно рассмотреть потенциальные последствия онлайн-тренингов «От депрессии к мотивации», которые будут проводить психологи, прошедшие обучение на методологических вебинарах по проведению данного тренинга.

Авторы уверены, что помимо изучения особенностей совладающего поведения у пострадавших в ЧС, в дальнейшем исследовании следует искать и новые практике-ориентированные подходы к превенции ПВ и повышению стресс-резистентности в целом.

Подводя итог, необходимо отметить, что катастрофы XX в. явились главными движителями развития психотерапии в мире. Эта тенденция продолжилась и в XXI в. Ситуация пандемии COVID-19, к примеру, привела к развитию движения волонтеры-психологи и формированию социальной психотерапии, базирующейся на принципах Анти-VUCA. Авторский тренинг проактивного поведения В.Ю. Слабинского и Н.М. Воищевой отвечает критериям социальной психотерапии и может применяться для решения различных практических задач в условиях ЧС

Источник