Заведующий кафедрой «Позитивная динамическая психотерапия» Владимир Слабинский рассказал о том, что представляет из себя чувство вины, и разных точках зрения на этот психологический феномен.

Если кратко, то мы чувствуем вину, потому что мы люди. При этом необходимо различать вину персонифицированную – перед конкретным человеком за конкретный проступок, и вину «за всё». Последнее возможно в двух случаях – если это вина как свойство расщепленной личности, или если это вина перед Богом. Важно подчеркнуть, что вина присуща только человеку и в определенном смысле является нашей платой за свободу выбора.

Мы испытываем вину не за всякий, а только за неверный выбор, за ошибку, совершенную в прошлом. Животные не знают вины. А вот представить человека, незнакомого с чувством вины – невозможно. Уже в самых ранних исторических текстах есть описание чувства вины. Человек считает себя виновным, соотнося себя с неким невинным эталоном, а соотнося, познает себя как виновного, как «Я», зажатое жесткой оппозицией: «вина – невинность».

В западной культуре уже давно утрачена природность, и жизнь человека возможна прежде всего как существование в искусственном мире, особенно ярко иллюстрирующем себя в мегаполисе – искусственные ритмы времени, дополненная реальность, замена телесности виртуальным удовольствием. Как следствие, происходит утрата традиционных жизненных смыслов, рождается тревога и далее развивается описанный Виктором Франклом еще в середине ХХ века ноогенный невроз. С психологической точки зрения, такая вина – это скорее суждение, нежели эмоция. Человек считает себя виновным и поэтому ощущает грусть, гнев, беспокойство. Подчеркнем: вина – это суждение.

Важно, что при ноогенном неврозе утрата смысла вызвана не его исчезновением, а напротив – наводнением возможными вариантами. Таким образом, ноогенный невроз можно назвать проблемой выбора из-за избытка предложения, или неврозом сомнения из-за невозможности сделать один единственный правильный-преправильный выбор. Компенсаторно любой невроз, и ноогенный в этом смысле исключением не является, вызывает расщепление «Я», где каждая часть укореняется в своем смысле и находится в своем локусе времени. Расщепленная личность, проживая в одном моменте два, совмещая прошлое, в котором человек был еще невинен, и будущее, в котором он уже виноват, сжимает время до полного исчезновения настоящего.

Виноватый компонует воображаемое прошлое, исходя из субъективно предопределенного для него будущего: я бывало-любил, я бывало-заботился. В этом эффекте ускользания и размывания прошлого, в этой утрате всякого объекта любви и заключается депрессивный аспект вины; именно этот эффект, дающий право на существование, пусть вне живой реальности, а не поиск удовольствия, порождает парадоксальное бессознательное обсессивное желание быть виноватым. Чувство вины всегда двойственно: это не вина за желание в настоящем, но это вина за желание и отказ от его реализации в будущем.

По мнению специалистов ХХ века, большинство виновных невротиков редко совершают что-то плохое или неправильное. На самом деле их худшее преступление – то, что они используют вину как орудие воспитания детей. Психотерапевтическая помощь при данном типе генерализованной вины, прежде всего, направлена на борьбу с перфекционизмом у невротика, на выработку понимания того факта, что к вершине ведут разные пути.

Принятие данного факта снижает уровень тревоги и страха совершить ошибку. Кроме того, психотерапевт помогает развить креативность и ориентирует пациента на духовность.

Однако есть и другой вариант вины. Его можно назвать визитной карточкой уже ХХI века. Последнее время в западной культуре появилась тенденция расширять границы психической нормы, а от некоторых специалистов прозвучал призыв начать говорить о новой нормальности как признаке постчеловечества. Постчеловечество – это утрата человеком определяющих качеств в результате системного расчеловечевания. Как следствие, можно говорить о появлении особой группы людей с чувством вины. Это те, кто наносят вред другим людям, чувствуют вину и продолжают вредить. Представители этой группы крайне агрессивны к любой традиционной нормальности. Одним из множества частных вариантов представителей данной группы являются абьюзеры.

Лечение таких пациентов сложное. Требуется глубокая психотерапия с реконструкцией всей системы отношений личности с целью восстановления присущей человеку природности. Если говорить о вине перед Богом, то вина для христианина – это покой, насыщающий растворённую в «Я» гордыню смыслом. Как уже было сказано, в психологическом смысле вина – это трансцендирование посредством сделанного выбора от животной целостности к человеческой расщеплённости. В православии вина – это не просто «неподвижное подвижничество любви» (Ф. М. Достоевский), но горе и радость человека благодаря вере, уже находящегося вне мира дольнего, но еще и не достигшего мира горнего. Вот почему важна не только исповедь, но и прежде всего искреннее раскаяние, позволяющее сделать еще один, пусть и небольшой шажок, к миру горнему.  

В психотерапии нуждаются только псевдовиновные, которые не умеют верить по-настоящему, и носят свою вину как почетный орден за благородство и чувствительность. Работа с ними направлена на развитие проактивности, а также поиск и формирование альтруистических трансвитальных смыслов жизни.