Вера. Воля. Право.

Я не являюсь искусственным автоматом, функционирующим по заданной программе. Я — чувствую и думаю, радуюсь и плачу, одобряю и гневаюсь. Я живой, и поэтому кроме объективной реальности для меня существует нечто субъективное, трепетно личное, ускользающе тонкое. Мой внутренний мир реагирует на мир внешний, эти два пространства влияют друг на друга, хотя и не соприкасаются в общем случае.

Законы внутреннего мира существенно отличаются от законов внешнего. Все попытки описать работу сознания через линейные алгоритмы обречены на провал — мы не механистичны. О внутреннем мире можно говорить языком метафор, но ни одна из них не будет обладать объективными свойствами, одинаковыми для всех людей. Это не значит, что наши усилия объяснить себе самих себя бесплодны. Это понимание, скорее, задаёт фундаментальное свойство для всех инструментов, с помощью которых мы понимаем себя. Наши инструменты понимания работы сознания являются функциями этого самого сознания, то есть метафорами. Метафоры, которыми мы думаем о себе, могут быть элегантно просты или гениально сложны и красивы, но всё это — замысловатая рябь на поверхности сознания, которое смотрится в зеркало, созданное из самого себя и поэтому устремляется в процессе самопознания к бесконечности неповторимых отражений. Выбрать, создать для себя метафору внутреннего мира, выбрать верить в неё и хранить эту веру — критически важно.

Мы часто путаем объективный и субъективный миры, пытаясь обесценить то один, то другой, сводя их друг к другу и ожидая выполнения в одном мире того, что возможно только в другом. Этим текстом я хочу привести пример совершенно удивительного свойства моей и вашей субъективности, которое доступно каждому человеку и которое с одной стороны существенно облегчает жизнь, а с другой стороны делает её парадоксально полнее и ярче. Но это воистину прекрасное свойство становится доступно при соблюдении этого очень важного условия — вашей способности не уподоблять во всём мир внешний миру внутреннему и наоборот.

Когда мне нужна еда, я иду её покупать и готовить. Нужна новая одежда — я ищу и нахожу её в городе. Внешний мир объективной реальности является потенциальным источником всего, что мне бывает нужно из мира вещей. Там, вне меня, многое, почти всё происходит без моего влияния и не согласуется с моими желаниями.

Но не внутри меня.

Именно отсутствие чёткой границы между внутренним и внешним заставляет меня думать, что кто-то другой или что-то извне даст мне то, что мне действительно нужно для счастья и радости в мире моей субъективной реальности. Если я продолжаю применять линейные механические законы к своему внутреннему миру, то я, чувствуя нехватку радости, любви, уважения, внимания, заботы, требую это от других или ищу снаружи блестящий новый суррогат, который временно позволит мне чувствовать себя лучше.

Если здесь, где я сейчас, исчезнет воздух, я начну задыхаться — моё тело жизненно нуждается в воздухе. Но если кто-то перестанет любить меня, я не умру. Здесь, внутри, источником всего являюсь я сам. Если я действительно люблю себя, я не заставляю других себя любить. Если я уважаю себя, я не оскорбляюсь, встречая неуважение. Если я ценю себя, я не нуждаюсь ни в чьих оценках.

Нас воспитывали так и мы всё ещё продолжаем так воспитывать наших детей — отмеряя любовь только по заслугам, выдавая уважение по результатам и строго оценивая по критериям, которые кажутся нам объективными. И мы перекрываем своим детям кислород, если они не соответствуют нашим ожиданиям, обучая их требовать от нас того, что в избытке содержится в них самих. Так мы учимся забывать о том, что Царствие Божие есть в каждом из нас, что каждый человек и есть такое Царствие. Мы забываем, что «по вере вашей да будет вам».

Но можно же вспомнить. Мне могут весьма нравиться проявления любви, уважения и внешняя позитивная оценка моего труда, но я не нуждаюсь в них так, как моё тело нуждается в воздухе, чтобы дышать. Я есть источник моей жизненной силы. Я есть любовь. Я сам могу создать, сотворить для себя любое внутреннее состояние. Я сам творю себя на протяжении всей моей жизни. Даже если мне когда-то казалось, что внешний мир влияет на меня, я сам создал и сам храню и боль, и радость, я сам наносил себе раны и поэтому я сам могу их излечить.

Если я забыл, если не знаю за собой такого права — творить, если я не верю в это и не имею внутренней воли к постоянному творчеству, тогда я испытываю иллюзии о том, что то, что мне критически нужно, находится где-то вовне. Но без внутренней веры в моё право на творящую волю всё внешнее превращается в краткосрочные удовольствия. Дайте мне любовь, не смейте не любить меня! Дайте мне радость, не смейте огорчать меня! Дайте мне лучшую еду, одежду и вещи, потому что только так я могу испытать вспышку временного счастья.

Человек, не нашедший в себе всегда уже присутствующий негасимый огонь любви всегда будет алчным по отношению к внешнему миру. Нас, людей, стало очень много, и наша алчность губит природу, с которой мы не имеем баланса брать-давать. Мать природа родила нас и теперь должна нам по жизни. Если мы научимся любить себя, нам не будет нужно столько всего лишнего. Цена выживания человечества в обретении каждым человеком глубочайшего внутреннего уважения. Тогда, высоко ценя собственную жизнь, мы не станем покушаться на жизнь другого. И осознав, что всё, что мне действительно нужно, человек может создать сам из себя, мы не будем порождать горы мусора из своих разочарований.

Сказано — «просите, да обрящете». Это не о том, что попросив денег, я получу смс об их поступлении на счёт. Это тоже одно из правил, законов внутреннего мира. Это о том, что я выбираю верить — моя воля, обращённая внутрь, всегда исполняется. Ей нет никаких причин быть неисполненной, потому что внутри я весь создан из любви. По самому одному лишь факту своего рождения я имею право на счастье.

«Царствие Божие внутри вас есть».
«Просите, да обрящете».
«По вере вашей да будет вам».